Китайско-восточная магистраль

Блестит Государь на волшебной горе Но это - не это, я весь в серебре. Болтается пряжа, лаская лицо, Вращается темных ночей колесо. Диспетчер, пошлите скорее к врачу, Я в маленькой ванне над морем лечу. Куда-то, клубясь, уплывает вино И тут же снимают про немцев кино. "Хайль Гитлер!" - кричит удалой лейтенант, И где-то копейку целует сержант, Сыскал свою варежку старший сержант, Ликует диспетчер, ведь он адъютант! А прямо над лавкой твои поезда, На сахарный север несутся стада, И пьяные вишни катятся с горы, И плавает яблоко в недрах горы. Китайские рады - у них тепловоз И где-то на кладбище воет насос, Голландцы летают во сне за окном И медленно катится пушечный гром. И голая фройляйн в соседнем саду Снимает на пленку, как делят еду. Вгрызается трактор в туманное дно И ухо майорской жены спасено. Диспетчер сморкается в дивный поток, Растет на горе серебристый цветок.

Струится за ними прохладная пена И с грохотом рушатся древние стены.

Улицы и голоса

А что, Парамоша, бывают ли такие приметы, как если один человек проходит мимо одного дома, и слово слышится: "ЛЮЦИФЕР', а потом человек идет мимо следующего дома, вдруг ветер налетел и вырвал зонтик у человека из рук и понес по улице, а человек бежит за зонтиком и прибегает на следующую улицу, а там, возле одного дома, слышится: "ЛОШАДЬ", а человек бежит дальше, поспешая за зонтиком, и тут, возле следующего дома, хулиганы, стой, кричат, лысый, гоп-стоп, мы тебя убить хотим - не понимают, что человеку в такой ситуации до их трудного детства дела нет - зонт денег стоит - догнать надо - бежит дальше за зонтиком - хулиганы с ножами и отмычками за ним, а тут, возле одного дома, слышится: "ПАНАЦЕЯ", человек за зонтом бежит, хулиганы за человеком, вот ведь, говорят, быстрый какой человек попался, никак убить нам его не удается, давайте, дорогие пацаны, быстрее бежать, а то ведь, не дай бог, насовсем, навсегда убежит, тут гром гремит, молнии с неба так и хлещутся, а возле дома, где как раз пробегали человек с хулиганами, слышится: "ГОССШГ, но человек не расслышал того, что слышалось возле этого дома, хулиганы бегут, остановись, кричат, сволочь, гоп-стоп, гад, а у человека вся жизнь, в этом, можно сказать, зонтике, ему этот зонтик другой человек дал, в награду за некоторые услуги, которые ему добровольно оказывал этот человек, и этому человеку довольно дороги были воспоминания об этих и других услугах, что он оказывал тому человеку, потому что того человека давным-давно забрали в одно место, где из человека выходит правда, и случилось, что человек тот-так-и-умер-там вместе со своей правдой, а этот человек остался с зонтиком, пока ветер не вырвал зонтик из его рук, ведь этот человек был немощный старик и только неслыханное напряжение двигало им с такою скоростью, как нужно было, чтобы догнать зонт, то есть все-таки не с такой, ведь в этом случае человек давным-давно догнал бы свой зонтик и остановился, чтобы отдохнуть, и в этот момент его настигают хулиганы, ведь хулиганам нужно отнять у этого человека вещи-деньги, вещи-одежду, вещи-зонтик, а потом убить, но потому что этот человек никак не догонит свой зонт, а все бежит, то хулиганам никак не удается поступить с этим человеком, как они хотят, как вдруг, возле одного дома слышится: "ГОЛОСА", мимо дома ветер несет зонт, человек, упавший в лужу, отстал, в небе появилась луна, ее не видно за тучами, возле следующего дома слышится: "СТЮКИПОЭЗИИ", и тучи расступаются перед желто-бордовой луной, так похожей в эту ночь на паяльную лампу, и несколько пар неуловимых мотыльков кружат перед слабо освещенным окном, столько романтики таит ночь родного простора, каплей темно-красного вермута стекая по ножке стола в заколдованном замке, где людоеды разделывают тушу красавицы, с телеэкрана им улыбается обозреватель, его розовое лицо медленно пересекает коричнево-зеленая улитка, слова обозревателя висят в горячем воздухе над камином и тихо качаются.

Смерть певца

Погляжусь я в зеркало,
В лицо свое бледное,
Лицо бледное,
Лицо придурковатое.
Знать, не заживусь на этом свете я.
Помру во цвете лет, одинокий и неухоженный.
Слягу, знать, в могилу сыру,
В гробик стоеросовый -
Буду там лежать, одинокий и неухоженный.
Стыд-позор друзьям моим и подругам!
И скажет страна Русь:
Не сберегли вы Певца, друзья и подруги.
И скажет Великое Герцогство Люксембург:
Не сберегли вы Певца, друзья и подруги.
И скажет северный народ эскимосы:
Почто Певца умучили, собаки?!
И скажет Уильям Гейтс:
Не давать им больше моих продуктов!
Не сберегли вы Певца...