СМЕТЛИВАЯ СОРОКА

Как-то шел я по зимнему лесу. Тропка круто повернула направо и потянупась в густой осинник.

Неожиданно громко застрекотала сорока. Потом она села на прогалину недалеко от меня и стала что-то клевать.

Что же она отыскала? Боясь спугнуть птицу, осторожно стал подкрадываться к ней, переходя от дерева к дереву. Хочу увидеть: что ж клюет белобокая?

Приблизился шагов на пятнадцать, стою, спрятавшись за толстый ствол осины. Заметил: перед сорокой лежало что-то блестящее и прозрачное.

Пригнувшись, перебежал к толстой сосне, затаился, внимательно гляжу - так того же мешочек из целлофановой пленки! А в нем лежит кусок белого хлеба. Его, видимо, обронил кто-то из ребятишек, катавшихся на лыжах с горки.

Вот сорока сильно клюнула хлеб и застыла в недоумении - он остался цел. Пленка оберегла хлеб, как панцирь.

Видимо, стрекотунья была сильно голодна, потому что принялась сильно долбить пленку, чтобы разорвать ее и достать корм. Но как ни старалась - ей это не удавалось.

Внезапно, заподозрив что-то неладное, возможно, заметив меня, она взлетела на верхушку березы и часто и громко застрекотала на весь лес, то и дело поглядывая на мешочек, где лежал лакомый кусок.

Я вышел из укрытия, свернул в сторону, прошел несколько шагов и спрятался за дуб.

Тут сорока меня уже не видела.

Наблюдаю, что будет дальше. Не прошло и пяти минут, как сорока, гонимая голодом, снялась с березы и села у "добычи". Она повторила попытку разорвать мешочек, но вскоре оставила это бесполезное занятие и застыла в одной позе, как бы раздумывая о чем-то. Вдруг клювом передвинула мешочек, а потом, цепко ухватившись за краешек, быстро приподняла его.

Хлеб передвинулся. Она подняла мешочек уже выше, и кусок вывалился. Сороке только это и нужно было: схватила хлеб в клюв, поднялась и исчезла.

- Смекалистая сорока, - подумал я. - Сообразила все же, как достать корм. Не зря ее считают одной из сметливых и умных птиц.

Подошел к месту, где лежал хлеб, нагнулся, пощупал целлофановую пленку. От холода она сделалась крепкой и плотной. Такую проклевать птице было не под силу.

КЛЕСТЫ

В морозный день лесник Егор Дуденков делал обход своего участка. Лес стоял в зимнем убранстве: белый, сверкающий. Высокие медноствольные сосны обрядились в пышные горностаевые мантии, а молодые сосенки надели теплые белоснежные шубки.

Проехав 97-й квартал, лесник решил посмотреть на лосиную столовую. Не замела ли метель копну сена, которая стояла под дубом в осиннике на склоне Сухого оврага, километрах в трех от опушки.

До Сухого оврага оставалось не больше километра, но лесник устал и решил передохнуть. Остановился под невысокой, с раскидистой кроной сосной, вытер большим цветастым платком пот со лба и вдруг услышал негромкий свист, прерываемый тихим щебетанием и скрипом.

Глянул на ветки и увидел птичку. Она быстро взлетала на верхушку дерева.

Оперение ее было яркое. Грудь - малиновая. Крылья, хвост и головка - буровато-красные. Вот она крючковатым, раздвоенным, похожим на ножницы клювом стала проворно отламывать чешуйки с сосновой шишки, вылущивая семечки.

- Клест! Пернатый кочевник наших лесов, - определил Егор.

Решил понаблюдать за клестом. Стоя под сосной, заметил, как он юркнул в густые ветки. Егор долго вглядывался в игольчато-зеленые заснеженные ветви и, наконец, увидел гнездо, в котором сидела желтовато-серого оперения самка-клест. Вот она раскрыла клюв, и самец положил ей туда корм.

"Клестиха не покидает гнездо ни на минуту, чтобы не застудить яйца", - поду-мал лесник.

Гнездо клестов Егор обнаружил впервые за семь лет работы лесником. Ему очень хотелось посмотреть: какая у этих птиц кладка яиц? Но свое желание он превозмог, не стал мешать птице.

Вскоре лесник добрался до лосиной столовой. Копна была занесена снегом. Егор отыскал спрятанную лопату и раскопал снег.

Через пару недель лесник по делам снова оказался в этих местах. Решил поглядеть на гнездо клестов. Осторожно приблизился к сосне и увидел в гнезде четыре головки в коричневом пушке.

"Вот чудеса! Птенцам даже холод не страшен! - подивился Егор. - Необыкно-венная все-таки птица - клест! Вьет гнездо и выводит птенцов в самую лютую стужу.

Может оттого, что питается клест семенами сосны и ели, он легко переносит морозы".

Лесник вспомнил, как в детстве слышал от отца, что мертвый клест долго не разлагается, он как бы набальзамирован смолою.

Из книг Егор знал: в марте клесты со своим потомством улетают на Север.

А с первой порошей снова вернутся в родные края обзаводиться семейством.

КОСТРЫ ОСЕНИ

...В саду горит костер рябины красной, Но никого не может он согреть...
С.Есенин

.. .Сентябрь на исходе. В природе стоят погожие дни бабьего лета. Лес красуется в разноцветном наряде. Осенний лиственный пожар полыхнул по деревьям и кустарникам, по густому папоротнику и траве, проплясал, проярил на полянке и спрятался где-то в чащобе.

Я не спеша иду по узкой лесной дороге, с восхищением смотрю на нарядные краски леса. Кругом, куда ни глянь, - на склонах, в низинах и оврагах - хозяйничает золотоволосая осень, зажигая то тут, то там яркие пылающие костры...

Вот на обочине увидел стройную высокую осинку. Крона на ней ярко вспыхнула пурпурным огнем. Кажется, от легкого дуновения ветерка пламя колышется, перелетает с ветки на ветку и вот-вот перебросится на растущую рядом зеленую сосенку. Долго любуюсь осинкой. Красота! Глаз не могу оторвать...

Спускаюсь в ложбинку и останавливаюсь в изумлении. Две белоствольные березки на бугорке светятся золотистым свечением. С деревьев тихо падают на землю, будто золотые монетки, желтые листочки. А мне кажется, что это осень разбрасывает по земле свои несметные богатства.

Свернул в осиновый перелесок. Гляжу направо и вижу: на пригорке слабым костерком вспыхнул вяз. А сосед его, красавец-клен, сменил зеленый кафтан на парчовый и красуется в обновке перед молоденькой осинкой...

Бежит осенний огонь по лесу. Вот он ярко вспыхнул в густом орешнике, перескочил на дубы-великаны, лизнул перистые листья рябины и ясеня...

Зашумели деревья, роняя на землю багряно-красные, желтые, бурые, лимонные листья. Завертелся в воздухе большой кленовый лист и улетел за высокую березу, мелькнув над полянкой золотистой иволгой.

Я подошел, нагнулся и поднял его с земли. В симметрии узорчатого рисунка листа виделись очертания сердца. Трепетно держу в руке сердце осени...

Лес стоит посветлевший, веселый, одетый в багрянец и золото, похожий на нарядный терем, расписанный яркими красками, переливающимися тончайшими оттенками и блестками. Такую красоту способна сотворить только волшебница-осень...

Спускаюсь в овраг. В пожухлой траве горящими угольками вспыхивают семена ландыша. На склоне оранжевым огнем запылал куст крушины. Его видно издалека. Он так и манит к себе.

Шумит лес, волнуется, деревья перешептываются, с шорохом летят и летят листья. Листопад все гуще застилает лесные дороги, тропинки, полянки яркими цветистыми, искусно вытканными, сказочно красивыми коврами. Я шагаю по этим коврам и не могу налюбоваться их чудесными узорами...

Мое путешествие в мир прекрасного закончилось. Я возвращаюсь домой.

На опушке подобрал сломанную ветром осиновую ветку и несу ее в руке, словно горящий факел осени.

ЛАСКА

На склоне лесного оврага, в осиннике, у валежины, вдруг промелькнул ка-кой-то зверек.

Успел заметить: он белый, как снег. Такого лесного обитателя я увидел впервые. Направился к осине, чтобы спрятаться и понаблюдать: не выйдет ли еще из своего убежища незнакомец?

Сделал несколько шагов и услышал мышиный писк. Посмотрел - и чуть не вскрикнул от удивления. Впереди шагах в десяти, с мышкой в зубах стоял зверек, которого я видел мельком.

Опознал в нем ласку - хищника, из семейства куньих. Она мышковала на полянке.

Вот ласка белой стрелой метнулась в кусты и исчезла.

Стою. Раздумываю. Может еще появится. Не тороплюсь уходить.

Ноги стали замерзать. Легонько притоптываю на месте. "Проплясал" минут двадцать, и терпению моему пришел конец.

Но тут ласка выбежала на прогалину, огляделась. Стоит на задних лапках, носом по сторонам поводит. Видно, запахи мышиные улавливает. И вдруг, как прыгнет метра на два!

И тут же раздался жалобный писк. В зубах у хищника билась мышка леснушка. Она тихо попискивала. Зверек пока не убивал ее своими острыми зубами. Чего-то ждал. Или просто решил поиграть с добычей?

Прыг! - и нет ласки. Исчезла, как сквозь землю провалилась. "Куда же она спряталась?" - думал я, стоя под осиной.

Внимательно осмотрелся по сторонам. Вижу: лежит наполовину занесенная снегом большая куча хвороста. Может, под валежником у нее убежище?

Когда жил в деревне, от знакомого охотника слышал: ласка делает себе гнезда под камнями, в поленницах дров, под кучками хвороста, в амбарах и заброшенных сараях.

Поэтому решил еще понаблюдать. Спрятался за толстый ствол березы недалеко от хвороста.

Мороз крепчает. Но уходить я не думаю. Хочу убедиться в правоте своего предположения. Не ошибаюсь ли?

Может, ласка посочувствовала мне, замерзающему, только выскочила она из своего домика и на миг остановилась. Зверек был величиной с варежку. Уши маленькие, округлые. Передние лапки короткие. Мордочка вытянута. Мех гладкий, белоснежный, с блеском. Глаза-бусинки так и бегают.

Прыг! - и снова нет ласки. До чего ж гибкая, будто без костей!

Прошло минут пять, и хищник снова с добычей в зубах юркнул под хворост.

По-видимому, запас корма делает на случай непогоды.

Больше ласка не показывалась. Наверное, отдыхала, вкусно поужинав.

СВИРИСТЕЛЬ

Узкая тропинка, петляя по склону оврага, густо заросшему осинником, убегает в глубь леса. Сильно пахнет прелым листом, сыростью.

Тихо в лесу. И вдруг до меня долетел еле слышный перезвон колокольчика: "Динь-динь-динь"... Откуда ему тут взяться? Может чья-то меченая корова бродит по косогору, пощипывая молодую травку?

На ветку березы села красивая с розовым хохолком на головке птица. Почистив клювом перышки, она звонко запела: "Дзинь-дзинь-дзинь"...

Свиристель!

Долго слушал чудесную песенку, которая мелодичным звоном разливалась по лесу.

СЛАДКОЕЖКА

По заснеженной лесной опушке, меж высоких бронзоствольных сосен петляет тропинка, по которой люди ходят на дачи, в гаражи, расположенные сразу за высотными домами.

Зимним солнечным днем я спешил по ней в лес - положить в кормушку семечки для синиц.

Прошлой ночью метель намела в окрестностях большие сугробы снега.

Тихо в сосняке. Лишь негромко посвистывают серо-голубые поползни, пор-хая по стволам деревьев, отыскивая в коре личинки. Вдруг вижу: впереди, шагах в двадцати, из снега торчит что-то черное и пушистое.

Подошел ближе. Разглядел незнакомый предмет. Это был клок меха, похожий на хвост какого-то зверька. Показалось даже, что он чуть шевелится.

Осторожно подкрался. Протянул руку и только хотел дотронуться до него, как тот резко дернулся в сторону, и из сугроба пулей вылетела белка. Отпрыгнула, недовольно заурчала, зацокала, прытко пробежала небольшую полянку, молнией взлетела на высокую сосну и спряталась в густых ветках.

Невероятно! Клоком меха оказался беличий хвост! На месте, где он был, зияла нора.

А в ней и рядом на снегу лежали разгрызанные косточки каких-то ягод. Присмотрелся.

Это была обыкновенная вишня.

Видно, на днях кто-то разбил банку с вишневым вареньем и бросил около молодой сосенки.

Банку с ягодами занесло снегом.

Утром, как только взошло солнце, белка бегала по кронам сосен, отыскивая шишки, чтобы позавтракать. Но, видимо, нашла корма мало и побежала в свое дупло голодной.

Зверек зачем-то остановился на этом месте и учуял лежащую под снегом вишню.

Лапками раскопал снег, достал ягодку, съел сладкую мякоть, а потом разгрыз косточку и попробовал семя. По-видимому, вишневые ягоды белке понравились. И она стала еще откапывать вишню. Не заметила, как зарылась в снег глубоко, -только кончик хвоста был виден над сугробом.

Постоял недолго у снежной норы, измерил глубину ее, она была приблизительно семьдесят сантиметров, и пошел к месту где находилась птичья кормушка.

Часа через два возвращался по тропинке домой. У сосенки опять промелькнула знакомая белка и юркнула в снежную норку. Над сугробом чернел лишь кончик хвоста.

Ну и сластена! Видимо, "деликатесное блюдо" пришлось ей по вкусу настолько, что и про опасность забыла.

От природы у белки удивительное чутье. Орех или желудь она обнаруживает через метровую толщу снега. А вот чтобы белка вишневые ягоды отыскала под сугробом...

ЗЕЛЕНЫЙ ДЯТЕЛ

В летний солнечный полдень иду по лесу.

Вскоре вышел на опушку. Впереди, шагах в пятидесяти от меня, увидел у березы муравьиную кучу, в которой копошился какой-то зверек.

"Кто бы это мог быть?" - подумал я. Подошел ближе и, удивленный, остановился.

Неизвестным зверьком оказался зеленый дятел - редкая птица наших лесов. Вот он растопырил крылья и длинным клювом стал расшвыривать муравей¬ник.

Незаметно подкрался близко к птице. Спрятался за толстый ствол сосны. Смотрю.

Дятел сунул свой круглый язык в муравьиную кучу и проглотил налипших на него живых муравьев. Проделал он так раз десять подряд.

- Муравьед! - чуть было не крикнул я. - Зачем полезных насекомых поедаешь? Или тебе другого корма не хватает?..

Лесной обитатель продолжал обедать. По величшее он больше своего пестрого сородича. Крылья, спина и хвост - зеленые с желтым отливом. Голова, грудь и живот - серые, но тоже вперемешку с зеленым пером. На животе и боках черные пятна с зеленым оттенком. На голове красная яркая полоска, которая говорила о том, что это был самец.

Обед дятла прервал бегущий по тропе мужчина, одетый в синий спортивный костюм. Птица учуяла приближающегося человека, заволновалась, вспорхнула и опустилась на осину, буквально в трех метрах от меня.

Стою, затаив дыхание. Дятел поднимается вертикально по стволу, долбит клювом кору, отыскивая насекомых и их личинки. Взобрался до половины дерева и вдруг стал пятиться. По-видимому, ему не понравился этот способ добывания пищи. И он, спустившись на землю, принялся отыскивать ползавших в траве рыжих муравьев и глотать их...

Неожиданно дятел вытянул голову, громко крикнул: "Пи-пи-пи!" Насторожился, кажется, заметил меня, быстро взлетел и сел поблизости на металлическую опору ЛЭП.

На новом месте он пробыл недолго. Поднял голову, резко вскрикнул и исчез в лесу.

Еще в детстве в орнитологической литературе читал: зеленый дятел поедает муравьев, их яйца и личинки, а как он это делает воочию, увидел сегодня в первый раз...